Доска почёта

В преддверии гонки «Россия-Северный Лес» / «RUSSIA-Northern Forest», которая открывает сезон Кубка Мира по бахам и Чемпионат России, мы побывали в гостях у чемпиона России по ралли-рейдам в зачете Т2, Александра Терентьева. У человека, который не понаслышке знает, что такое гонки, поддерживает «Северный Лес» не только добрым словом, но и конкретным делом. Но, как оказалось, гонки — не самое любимое его хобби.

Задаю традиционный вопрос, с которого начинается беседа со всеми гостями рубрики «Доска почета»: Машинки — это с детства?

В детстве я всегда мечтал стать моряком, кем, в общем, и стал. А машинками и мопедами я действительно увлекался с пятого класса. Всё время катались, разбирали моторы, ковырялись, делали всякие немыслимые конструкции, прикручивали на велосипед мотор Д-6 и так далее. В целом детство так и прошло. Это, что касается техники. Но не только одной техникой оно было ограничено.

— А когда в вашей жизни появились спортивные машины?

— Спортивные появились от моего сына, который вдруг решил проехать гонку «Шёлковый Путь» и ему понадобился водитель и финансы, чтобы эту задумку как-то обеспечить. В тот момент была команда «ГеоРейд» вместе с Артёмом Варенцовым, и мы тогда успешно проехали «Шёлковый Путь 2009». Нам дали спортивный Land Cruiser Prado. Я тогда вообще не имел понятия, что такое «Шёлковый Путь», что такое спортивная машина, как ехать, куда ехать. Всё делал с нуля. Книг не читал, не тренировался, тестов на этой машине не делал. Как сели в эту машину, так и поехали сразу на гонку. Ну и приехали дружной командой: Варенцов на первое место в Т2, а мы на третье. А после этого как-то уже пошло-поехало.

— То есть, вы пришли в автоспорт, пардон, в том возрасте, когда многие из него уходят по разным причинам?

— Именно так! Мне очень понравилась команда с точки зрения комьюнити, которое сложилось вокруг «Шёлкового Пути». Спортсмены, машины... Понравилась аура бивака. Как раз она меня больше и захватила. Было интересно послушать рассказы бывалых пилотов, пообщаться.

— Я правильно понял, что затянула именно атмосфера, а не сама гонка?

— Атмосфера гонки состоит не только в том, что ты, запарившись, крутишь руль, но и из гоночного пост-пространства, когда ты можешь с кем-то обсудить кто как проехал, узнать что-то интересное. Развлечением на биваке после пройденного этапа служила роскошь общения. Вот именно этим меня и привлекли гонки.

— С марафонскими гонками понятная история — ты неделю дубасишь за рулем, на биваке уже все становятся родными. Но прошла гонка, и вы же потом начали катать Чемпионат. Это же совсем другая атмосфера? Там всё так скоротечно проходит, что иногда не успеваешь понять, кто участвовал помимо тебя.

— Чемпионат поехал катать, потому что все поехали катать. Вот и всё! Если они туда ездят, почему бы и мне туда не поехать. Нашёл себе более-менее приличную машину, TLC-200. В Латвии мне её Робчик (Роберт Албакян. — Прим. ред.) сделал достаточно конкурентоспособной.

Робчик один из первых начал делать эти машины. Поэтому все детские болезни «двухсотки» он испробовал на мне. У неё то ролик натяжения ремня отвалится, то ещё чего-то. Была куча разных проблем и, как следствие, много сходов. Но в 2013 году все болезни были побеждены окончательно, и я как раз тогда выиграл этап Кубка Мира в Италии и «Шёлковый Путь». В зачёте Т2, разумеется.

— А почему пересели на Raptor?

— «Тойота» для меня, если честно, жестковата, хотя, по сути своей, машина отличная. FORD Raptor, на который я пересел в 2014 году, более мягкий, более вальяжный, мне ехать в нём более комфортно. Поэтому я и поменял автомобиль. Но «Тойотой» рулить гораздо проще, нежели чем Раптором.

— С кем из штурманов пришлось ездить за все эти годы?

— У меня было всего два штурмана: Саша, мой сын, и Алексей Беркут.

Александр и Александр Терентьевы. 

— А почему именно Беркут? Если не секрет.

— Встретились два одиночества! (Смеётся). Дело в том, что Беркут почти всегда шёл где-то рядом с командой Роберта Албакяна «Re-Autoclub» и опыта ему не занимать...

(В этот момент зазвонил телефон. На другом конце был Роберт Албакян. Богатым наверно будет!) 

Алексей Беркут и Александр Терентьев (справа)

...Так вот! У Беркута накат большой и опыт. К тому моменту ездить «в руле» он перестал, потому что не было машины. Вот так мы и встретились.

— А почему именно команда «Re-AutoClub»? В России ведь тоже есть рукастые люди, способные подготовить машины?

— Кто?

— Я не знаю. Я больше по вопросам «большого искусства».

— Вот и я не знаю, кто мог бы подготовить машину для Т2.

- Вы стали чемпионом России в зачете Т2. По логике вещей, надо переходить в Т1 или бороться за Кубок Мира в Т2.

-Дело в том, что стать чемпионом не было самоцелью. Я ездил просто в своё удовольствие, а чемпионство как-то само получилось. Мне нравится ездить, но в связи с нехваткой времени я вынужден был пропустить год. Это — первая причина. А вторая причина, что Российский Чемпионат стал какой-то не очень интересный, потому что нет сильного ядра.

— Чемпионат России в целом стал скучным. Ну это моё мнение. Так может, как раз причина в том, что перестали ездить? Или перестали ездить, потому что стал скучным?

— Он действительно стал скучным. Причин много: руководство, правила, может быть, отсутствие должной рекламы для привлечения, интересных новых трасс. Когда в Астрахань едешь три раза в год... Я, конечно, люблю степи, но не настолько.

— А может быть, народ не ездит по экономическим причинам?

— И экономика, конечно, вмешивается, но никто не развивает «национальный» класс, который мог бы гоняться, но... Когда у тебя на награждение в конце гонки приходит десять человек, я извиняюсь, — это стало противно. У нас пропала культура награждения. Я даже с Васильевым (Владимир Васильев) философствовал по этому поводу.

Вот, если ты не приходишь на награждение, то почему должны приходить к тебе? Мне это в голову, кстати, вбил Беркут — это его школа и моего сына Саши. Александр всегда ходит на награждение. Не важно как ты проехал, но должен соблюсти нормы гоночной этики. Я скажу больше — иногда пилоты, которые должны стоять на подиуме, не приходят на награждение! Во всём должен быть дух гонки. Дух гонки — это не только то, что в кабине, но и то, что вокруг. А вокруг у нас все сдохло.

— А были хоть какие-то мысли перейти из Т2 в Т1?

— Я помню, на рижской бахе Робчик дал мне попробовать какое-то «ведро». Через километр я улетел в канаву, что-то там оторвал, у машины отвалился дворник, и мы после каждой лужи вылезали и протирали стекло. И то я приехал пятый в абсолюте!

Мне нравятся быстрые машины. Но в Т1 они очень жёсткие. Я боюсь разрушить позвоночник. Причина только в этом.

— С кем бы я ни разговаривал, в спортивной карьере почти у каждого пилота был такой случай, после которого ему хотелось всё бросить и завязать с гонками. Было ли у вас такое?

— Не разу такого не было. Но тяжёлые моменты безусловно были. Помню, в Южной Америке на трассе был феш-феш (мелкодисперсная пыль, похожая на сухую цементную смесь или косметическую пудру. – Прим. ред.), мы так закопались, что потом даже отпаивали Беркута водой. Было реально тяжело, но это не может быть причиной, чтобы всё бросать. И, кстати, на этом Дакаре мы приехали первыми в Т2.1 (бензин), потому что все остальные не доехали. Мы были единственными.

Таких-то моментов было тьма, у нас всё-таки Т2. Но фатально обидных случаев не было. Надо к этому относиться философски. Этому меня как раз и научил Алексей Беркут, чтобы я не рвал на голове волосы. Ну сломалось «ведро» и сломалось. Значит в следующий раз не сломается.

— Теперь вопрос о взаимоотношениях со штурманом. Вот мне Сергей Лебедев (сидит за соседним столиком и, типа, не слушает) рассказывал про «Выключатель дружбы». Это когда страсти накаляются, они на пару минут выключают переговорку, успокаиваются и приходят в норму. Есть ли в вашем экипаже такой выключатель?

— Да какое там может быть непонимание, если Лёха иногда путает лево и право... Когда «тэобразник», и он тебе говорит «упор налево», и ты делаешь «замах машины» в соответствующую сторону (а на Рапторе это надо делать), а поворот на самом деле в другую сторону... Ну и... бывает. Но для меня это не повод, чтобы ругаться.

А бывает, я начинаю «умничать» и принимать решение куда ехать...

— А такое было?

— Конечно было. Но для него это тоже не повод, чтобы выкидывать роад-бук. Обычные мужицкие оскорбления, они, конечно у нас проскальзывают в лексиконе, от этого никуда не деться, но они проходят абсолютно без осадка.

— Ралли Monte-Carlo на ретро-машинах, в которых вы участвовали неоднократно, это ведь наверняка не ради победы в абсолюте?

— Это тоже было ради интереса. Опять же, меня туда затащил мой сын. Он является любителем ретро-гонок, и я, проехав с ним все основные европейские гонки, для себя понял, что мне это не интересно.

— Драйва нет?

— Ну, не то чтобы драйва... В ралли Монте-Карло драйва сколько угодно. Например, когда ты едешь по горному серпантину со скоростью 50 км/ч, в то время, когда и 20 км/ч. опасно... Я помню, как ушатался на своем «Триумфе» в скалу... Последние годы на этой гонке нет снега, тошнить по трассе реально скучно и я перестал туда ездить.

— А на «Москвичах» выступаете?

— Эти «Москвичи» делал Робчик. Он — «мама» этих машин, потому, что построил их целую кучу. Это реально хорошие машины, но мне они не нравятся. Я их не люблю. Это Сашины машины. Мне нравится FORD Mustang, к примеру.

— И?

— Он у меня есть. Но это не для гонок.

— Я делаю вывод, что ралли-рейды вам ближе по духу?

— Да! Ралли-рейды мне ближе, мне нравится «мочить». Мне не нравится «трофи». Если от старта до финиша ни разу не вышел из машины, значит ты проехал хорошо. А если ты вылезаешь, копаешь, ковыряешься и прочее, то кому же это понравится? Кстати, многие, кто сейчас выступает в «рейдах», пришли из «трофи», но никто наоборот.

— Что для вас гонки? Гонки — это..?

— Ммммм... Одним словом?

— Да как угодно! Хоть в стихах, хоть в танцах.

— Гонки — это общение! Это возможность отключится от всего кроме дороги. Чагин как-то сказал, если ты в гонке начал думать о чем-то другом, то обязательно найдешь свою канаву. Поэтому стараешься думать о дороге. Поэтому голова в гонке очищается.

— А какие-нибудь другие «чистящие» средства есть? Я имею в виду отдых от гонок.

— Ну, к примеру, дайвинг. Я ныряю везде и много. Авиация — это тоже хобби.

— А в чем это хобби заключается? Клеите из картона модели самолетов?

— Летать на всяких летательных аппаратах. У меня всё-таки есть лицензии на самолет и на вертолет.

— И как часто?

— Если погода позволяет, то почти каждый день. Вон там вертолет стоит. Но, так как у нас по России особо летать некуда, то я летаю на работу. Люблю ходить в горы. Мне очень нравится треккинг. Два раза ходил на Эльбрус, был в бейс-кампе у Эвереста, заходил на Монблан, вокруг Аннапурны.  Авиация, дайвинг, треккинг — это всё для меня равноценно, поэтому на гонки не всегда есть время. Между горами и гонкой я не всегда выбираю гонку.

 — Как к такому виду отдыха как гонки относится семья?

— Сын, конечно, понимает. Всё-таки, он меня притащил в рейды. Но в целом, конечно, с волнением! Ну а что делать!

— Когда и как в вашей жизни появился «Северный лес» не как гонка, а как проект который вы поддерживаете?

— Дело в том, что в какой-то момент Руслану Мисикову одному стало тяжело тянуть это ярмо, а раз мы здесь, на Северо-Западе, все сидим и дружно общаемся, то Володя Васильев и я решили друг другу помочь и всё. В этом нет никакого меркантильного интереса, это история абсолютно затратная. Но мы любим автоспорт и таким образом стараемся его поддерживать. Стараемся показать пример, как это можно сделать не одному человеку а втроём.

Это интервью состоялось перед гонкой «Северный Лес 2018» еще год назад, но диктофон в тот же день был утерян, казалось навсегда. Но в конце зимы произошло чудо — во время генеральной уборки он был найден в недрах машины! Я решил, что девять месяцев пролетят быстро, и вот, мы его публикуем за несколько дней перед началом сезона.

Фото: М.Ласточкин, С.Белостоцкий, из личного архива А.Терентьева